А. И. Куприн. Стыдливое признание. Фельетон.

Один семнадцатилетний мальчик заявил с детской прямотой о том, что он не признает власти советов. Петроградский суд приговорил его, по числу лет, к 17-ти годам каторжной работы. Это соломоново решение невольно наводит на здравую и опасную мысль: не лучше ли таить подобные мнения про себя, не делясь ими с толпою?
Мальчику еще хорошо: выйдя из рудника по окончании своего стажа, он снова вступит в жизнь цветущим мужчиною, полным сил. Одиночество, труд и тюремная дисциплина углубят и расширят его миропонимание, острожный режим воспитает его волю и убеждение. Перед ним останется еще много плодотворных лет, в которые он успеет загладить легкомысленную ошибку юности. Я завидую судьбе мальчика.
Дело другое - мы, уже прошедшие нрзб. Приговоренные за такую же тяжкую вину к нескольким десяткам лет принудительных работ, мы очень малое время проскрипели бы прикованные к тачке. Когда, через три-четыре года, мы погибнем внезапной ночной смертью, без напутствия и христианского погребения, а главное - без раскаяния и духовного исправления, которые, несомненно, пришли бы к нам, несмотря на нашу закоренелость, к концу каторжного срока, лет так сорок, пятьдесят. И не только дети наши, но и внуки, в эпоху торжества всемирного социализма, будут стыдиться своего невольного родства с нами, заматерелыми преступниками, погибшими гнусно, безраскаянно и бесславно в пучине грязного беззакония.
Поэтому я мудро не суюсь с конями на торг и не вывешиваю своего мнения на публичном назойливом плакате аршинными буквами. Но если меня притиснут в угол (все может случиться в наше лихорадочное время) и настойчиво спросят: «Гражданин, признаешь ли ты власть советов?», - я отвечу без запинки, но и без торопливости: «Да. Признаю».
И в этом ответе не будет ни тени лжи, криводушия или лицемерия. Признаю ли я град, дождь, извержение сопки, нашествие саранчи или гусеницы? Да, признаю. Признаю ли я, что лопнул городской коллектор и улицы были затоплены нечистотами? Признаю. Признаю ли я, что во двор ко мне забежал бешеный бык и сокрушал рогами деревья, стены, хозяйственную утварь, цветочные грядки, а я в то время, безоружный, сидел, поджавши ноги на заборе?! Признаю. И так же не мог бы я не признать всей наличности, очевидности и неотвратимости фактов, если бы в доме у меня случился пожар, во время которого все мое маленькое достояние было бы разбито, сожжено, залито водой и разворовано… Страшно, противно, досадно, жалко, позорно, - но что поделаешь? Божье попущение. Против рожна не попрешь.
Однако я знаю и такой случай. При всеобщей демобилизации готовился разойтись по домам один молодой сформированный во время войны полк. На общем собрании возник вопрос, что делать с полковыми суммами, которых оказалось около 40 000 рублей. Кто-то подал совет: поступить, как везде, раздуванить поровну, и делу крышка. Но полки, как и семьи, не все похожи друг на друга. Этот полк был дружный, не расхлябанный, с доброй закваской. Арестантский совет не прошел, а, наоборот, солдаты без особых споров и в очень короткое время пришли к единогласному заключению: полковые суммы целиком передать в учреждение, ведающее интересами солдат-инвалидов, их семейств, их сирот и вдов.
1918 г.
ПРИМЕЧАНИЯ
Фельетон. Напечатан в газете «Эхо», Петроград. - 1918. - № 9; в газете «Свободные мысли». - 1918. - 25 ноября; журнале «Радуга»,
- раздуванитъ - (жарг.) разделить награбленное.
- Совдепия - пренебрежительное наименование Советской республики, название происходит от слов: советы рабочих, солдатских, крестьянских депутатов.
- претория - (греч.) резиденция наместника; административный и политический центр страны.