Улица Игоря Численко

Улица с таким названием появилась недавно на территории стадиона «Динамо». Болельщикам со стажем не надо объяснять, футболистом какого уровня был Игорь Леонидович, а молодым хотелось бы рассказать об этом футбольном уникуме поподробнее.
Как-то у народного артиста РСФСР Сергея Никоненко, болельщика московского «Динамо» с более чем 60-летним стажем спросили: кого бы он добавил к динамовцам-классикам сороковых, участникам легендарного турне по Британии? «Только Яшина и Численко», - последовал ответ. Такой же точки зрения придерживается и писатель Александр Нилин, и ветераны динамовского футбола, и болельщики, видевшие Численко в игре.
О том, каким он парнем был, вы узнаете из материала наших коллег, которым в разное время удалось поговорить с игроками московского «Динамо» шестидесятых. А я приведу мнение одного из соперников бело-голубых вратаря двух популярных в те годы столичных клубов вначале «Торпедо», а потом и московского «Спартака» Анзора Кавазашвили, пропустившего немало голов после ударов Численко:
«Это был футболист неординарный, - вспоминал Кавазашвили. - Я бы его поставил в один ряд с великим бразильским мастером Гарринчей. Они играли на одном фланге. И что Гарринчу невозможно было удержать, что Численко. Но если у бразильца всегда был один ход - он делал движение в одну сторону, а уходил в другую, то Численко был игроком, предугадать действия которого было невозможно: технически разнообразный, скоростной… Он за счет фигуры, за счет ног и колоссальной скорости обыгрывал любого защитника, остановить его было невозможно».
Помните, поговорку: скажи мне, кто твой друг и я скажу тебе, кто есть ты? Так вот, среди ближнего круга общения Численко, были такие незаурядные личности как футбольный интеллигент Валерий Воронин и мим Леонид Енгибаров, названный его поклонниками «клоуном с осенью в душе».
Каждый из них намного опередил время. И как следствие, недопонимание и душевные раны… «Так повелось, что первый гибнет, чтобы к победе шел второй». Может, эти строки и про них, успевших сказать за свою недолгую жизнь куда больше иных долгожителей.
Евгений Богатырев.